СТАНКИ

Кстати о рюкзаках. Они у нас станковые. Но не магазинные, а самодельные. В давние времена рюкзаки у нас были обычные, абалаковские . Это такие зеленые грубобрезентовые мешки с широкими и жесткими лямками. Груз, как известно, водники носят запредельные по весу и по объему, потому, несчастные, мы брели по тропе, будто грибы искали, согнувшись и покряхтывая. То же самое происходило и с «пешниками», но им не таскать баллоны, чехлы, весла, рамы, спасжилеты, каски и прочую сплавную рухлядь, потому наши беды им были неведомы. Но и им «абалаки» доставляли много хлопот. Обонять тропу тоже приходилось немало. Идея станкового рюкзака пришла сама собой.
Суть того, что станок многофункционален, была подхвачена мной сразу и навсегда. 

Было это в году этак 198... запамятовал, но это неважно. 

Испытания «станка» производились в мелких походах с ребятишками моего турклуба. 

Изготовленный вначале из дюралевых лыжных палок, он сломался на первом же привале. Вместо дюралевых палок были использованы титановые, но и они не выдержали испытания весом. 

Наконец вызрела идея соорудить его из рамы от раскладушки. 

 И все пошло как по маслу! 

Мощная крепкая рама, как мне думалось, на все сто подходила для нашего дела. 

Паша, упомянутый выше, сварил из собранных на свалке раскладушек «станок» на заводе, где он к тому времени трудился, и я решился взять его на очередной Саянский сплав. 

Главное, что меня притягивало в моем станочке – это возможность отрегулировать центр тяжести так, что под моим рюкзаком я мог ходить почти вертикально! 

Причем делалось это мгновенно. Мешок чуть поднимался или опускался на ремнях вдоль по раме – и я выпрямлялся! 

Машнюк и компания, конечно же, подвергли и меня и станок остракизму. 

Прямо скажем, вид этого изделия был далек от требований туристской эстетики – этакая рама из толстенных дырчатых труб, которую в первом же автобусе, а тем более вагоне, служители руля и плацкарта заставят выкинуть или перевести в ранг багажа. 

На мои уверения, что станок выполнен в бесплатно провозимых габаритах 90х60х40, друзья резонно возражали, что шоферам автобусов и проводницам вагонов плевать на габариты, при виде этого монстра им обязательно покажется, что за него нужно платить отдельно, и спорить с ними себе дороже. 

Но я был непреклонен! 

Терпеть унижение перед «абалакой» я был не намерен! 

Как ни странно, в поезде проблем не возникло, ибо мешок (а это был специально сшитый мешок!) и рама были пронесены отдельно. Не возникло проблем и в самолете, «Аннушка» даже рада была – ей, дюралевой, моя рама была близка по духу! 

А на тропе получилось вот что. 

В то время как я шел, любуясь тайгой, нежно гладил кедровые лапы, а кусты возле тропы приятными прохладными дождевыми брызгами ласково опрыскивали мое разгоряченное лицо, мои друзья, как и прежде, не побоюсь этого слова, нюхали тропу и, прощу прощения еще раз, воняли сами. Их по-рабски согбенные спины, багровые от натуги лица, скрипящие и мокрые поясницы, вводили меня... 

Нет, я не смеялся, иначе бы мне было не сдобровать. 

Плюс к тому я знал своих однопалатников и чуял, что после всего мной совершенного так просто мне с тропы не сойти.

И точно! 

На одном из привалов мужики как-то уж совсем неласково смотрели в мою сторону и в сторону станка, от чего я даже забоялся «машинной забастовки», вспоминая англиканских рабочих, крушивших машины, лишившие их работы. 

- Дай-ка я прогуляюсь с твоей арматурой! 

Машнюк ласково подтолкнул меня к своему чудовищу, а сам влез в лямки моего станка. Потребовалось не менее трех переходов, пока, наконец, я был освобожден от грубой повинности – царапанья носом тропы под ужасным грузом. 

На привале Нарком (Мой друг Бубнов Саша, получивший свой никейм по фамилии первого красного наркома просвещения) пробурчал: «У него барахла меньше». 

Машнюк продолжил: «Точно, меньше. Надо бы взвесить, да нечем». 

Я так и знал, что это произойдет, потому еще до похода изготовил нехитрое приспособление для взвешивания рюкзаков. Оно, вообще-то, было нужно для проверки веса рюкзаков перед взвешиванием в аэропорту, но в данном случае тоже оказалось к месту. 

- Что ж, взвесим. 

Я достал свой походный безмен и начал взвешивание. 

Триумф был полным – мой станок был тяжелее всех! 

...На следующий год Паша варил уже три станка!
Полная публикация произведений автора