ПАЛАТКА-КОСУШКА

Как вам уже понятно, надо немного внимания уделить нашему дому - нашей палатке. Она необычна. Каждый, кому в разное время повезло наткнуться на мою «косушку», обязательно притормаживал, собирал на лбу кожу в кулак и надолго задумывался. Вид моего домика всегда действовал и действует гипнотически на всякого, к какому бы туристическому сословию тот не принадлежал.
Во-первых, она была идеального белого цвета. 

Мало того, она еще и поблескивала в лучах утреннего солнца, будто ее всю ночь отглаживали утюгом. 

Сотворенная из каландрированного (чувствуете всплывающее в вас восхищение?) капрона от десантного парашютного полотна с помощью швейного чуда техники конца девятнадцатого века марки «Зингер», моя ненаглядная палаточка была моим самым дорогим попутчиком вот уже почти два по ...надцать лет. 

Во-вторых, она была настолько маленькой, точнее, такой приземистой, что предположить проживающих в ней двоих взрослых человекоподобных существ было немыслимо. 

В-третьих - а это самое главное! - она была «косушка». 

Это было ее основным отличием от всех подобных произведений искусства. «Конек» крыши этого туристического шедевра шел... по диагонали! 

 Первые два пункта, думаю, не вызвали в вас настолько уж сногсшибательного эффекта, как третий, но уверяю вас, «конек» по диагонали - это величайшее достижение научно-туристической мысли! 

Если бы в свое время автор сего бесподобного творения, к кому я не без гордости причисляю себя, сумел запатентовать данное изобретение, то не исключаю, что развитие цивилизации могло бы пойти по совершенно иному пути! 

Объясняю. 

 В чем заключалась проблема всех турпалаток, покрывавших территорию земного шара в прошлом столетии? 

Вы подумали, что в брезенте, жуткие свойства которого на памяти старшего измученного поколения? 

Или вы вспомнили рассказы своих родителей, их родителей и родителей их родителей о страшных дождливых ночах в промокших насквозь этих адских домиках? 

А, может быть, вам представилось, в какое вонючее и заплесневелое месиво превращались эти брезентовые чудовища, вынутые из недостаточно продуваемых хранилищ? 

Нет, нет и нет! 

Самой жуткой проблемой всех без исключения палаток был... - ни за что не догадались бы без моей помощи - кол!!! 

 Да, тот самый кол (осиновый, ивовый, березовый и других пород дерева, попадавшихся несчастным пилигримам под руку), что всегда стоял перед входом. 

Сколько синяков и шишек было понаставлено этими колами, сколько порванных штормовок, брюк, юбочек, рукавов, хлястиков, бантиков, ленточек, шнурков на совести этих коварных сучковатых созданий! 

А все потому, что «конек» палатки был прямой, отчего кол с натянутой через него веревкой для поддержки палатки всегда стоял точно перед входом! Он всегда был перед носом - и в мирное и в военное время. 

 От этого все беды. 

А у меня? 

А у меня колышек - сбоку! 

То есть он вроде как и был, а вроде как и не был. 

Представьте домик, у которого всего лишь одно нетрадиционное отличие - конек по диагонали. Получалось, что ходить в палатку и выходить из нее стало одним большим удовольствием... ...если бы не тубусы. 

Ну, сами понимаете, высота палатки по пояс, потому царских врат не предусмотрено. Вместо них в переднюю и заднюю стенки вшиты тубусы, затягивающиеся шнуром наподобие кисета. 

Встал на коленки, развязал тубус, внырнул и снова завязал. 

Просто и хорошо. «Лазанка-косушка». 

Мало того! 

Палатка - и это тоже входило в актив сооружения! - была без дна! 

Края стенок подворачивались внутрь, на них укладывались персидские ковры (корематы, по-нашему) - и проблема пола была решена! Зато можно было в любой момент приподнять стенку и «обозреть окрестности Онежского озера», втянуть всеми своими фоликулами таежную свежесть.

Да, забыл сказать. 

Поскольку палатка была из белоснежного капрона, то даже в самую темную ночь в ней было... ну, не светло, конечно, но света звезд хватало на то, чтобы различить окружающую обстановку. 

Можно добавить, что в жаркую погоду с помощью тубусов она продувалась насквозь; что по утрам первый же лучик солнца прогревал ее в полном соответствием с парниковым эффектом; что комары к ней и близко не подлетали, боясь свихнуть свои чахлые мозгишки в поисках входа; что в свернутом виде ее можно было носить в кармане; что... 

 В общем, не палатка, а шедевр туристического зодчества. 

Вот в таком «дворце» мы и жили с Николаем. Точнее, Николай (мой сын) терпел меня. Юность требует пространства и свободы, потому при малейшей возможности отодвигает преграду, в качестве которой в данном случае был родной отец, в сторону. 

Так и получалось, что ночью я потихоньку, потихоньку уступал пространство родному дитяти и утром оказывался «нос к носу» с потолочным конденсатом.
Полная публикация произведений автора