Таежная акробатика

Вид на Алыгджер почти с того места, про который будет рассказ ниже.

(Рассказ писан со слов Виктора Машнюка, который в давние молодые времена два года прожил в далеком, затерянном среди Саянской тайги, поселке Алыгджере).

Как-то решил сходить зимой за пушниной. 
Не за деньгами, заметьте, хотя они всегда не бывают лишними. 
Тут примешался охотничий инстинкт мужицкий - потешить свою молодеческую удаль.
Да и по зимней тайге пошастать с собаками тоже в радость. 
Обычно ходил вниз по Уде, на ключ Нижний Урунгай, но ныче решил проверить Портовскую горку, что напротив аэропорта.
Поднимался по Водопадному ключику. 
Как и что за охота там была, рассказывать не буду, не это в рассказе главное.
Главное, как я возвращался! Время было зимнее, короткое, времени в обрез, потому я решил спускаться обратно через ту же Портовскую гору.

Река Уда зимой

Спускаться пришлось по длинному пологому склону, что как раз напротив моего дома, где я жил. 
Это около трех-четырех километров вниз, что означало час-полтора по времени.
Снова шагать по глубокому снегу, спотыкаясь о пни и проваливаясь в ручьи...

И тут вспомнился опыт Володи Якубханова, Алыгджерского профессионального охотника, балагура и - чего уж скрывать - пьяницы. Но опыт, как ни старайся, не пропьешь!
Я сделал, как советовал Володя.

Помог мне в этом ТАЯК. 
Примечание первое: таяк - это палка высотой  по лоб человека с развилкой-сучком на конце. Таяк делается из прямой рябины, из неё получается легкая, в отличии от берёзы, прочная палка. Развилка на таяке нужна, чтобы когда влез из распадка вверх к белке, положить ствол в развилку. Руки после подъема трясутся, дыхалка хрипит, а сердечко стучит и распугивает зверье на несколько километров вокруг. А таяк - ничего, не трясётся, стоит прочно и не дышит. Ствол не мотается и можно нормально прицелиться. 

Вставил я его между ного как в детстве, когда все мы любили  изображать всадников, и сверзся с горы вниз.
Таяк при спуске как бы изображает и стабилизатор движения, и тормоз, и руль, а подошвы резиновых бродней - лыжи. 

Примечание второе: оказалось, что зимой для охоты лучше всего подходят резиновые бродни, потому как под снегом нередко бывают незамерзшие ручьи. 

Снег на склоне от солнца и ветра твердый, плотный и по нему катиться вниз одно удовольствие, и эти три-четыре км. можно было бы пролететь за пару десятков минут, если бы...
Оказалось, что кто-то - скажем прямо, белки или кедровки - специально посадили по линии спуска лиственницы, от которых приходилось уворачиваться как на лыжном слаломе.
Два спуска пролетели быстро, а вот на третьем...  

На третьем спуске одна из молодых лиственниц, метров пять длиной, зазевалась, не успела перебежать мне дорогу - и влепилась как раз промеж моих сапог! 
То есть, помимо моего таяка дальше пришлось рулить и тормозить еще и комлем листвянки! 
Думалось, что этот тормоз поможет мне сбавить скорость...

Но тут - совсем некстати! - дорогу мне решил перебежать еще и какой-то трухлявый пень! Сидел он на одном месте двадцать лет, мог бы и еще столько же просидеть, но ведь нет, сорвался зачем-то с насиженного места и...
Ну, совсем некстати оказался он на моем пути!

В один миг пень раскидал по сторонам мое барахло! 
Ружье, котомка, таяк и некоторые части одежды полетели в разные стороны, как флайеры от вертолета, потому дальнейшее скольжение-кувыркание происходило очень даже налегке. Этот винегрет из меня и моего барахла катился вниз, будто лыжники-десантники на скоростном спуске!

Всё кончилось довольно сносно, мои причендалы, в их числе и я, затормозили почти одновременно...
Домой я вернулся живой и почти невредимый.
Но дома пришлось долго решать - выкинуть штаны сразу, или еще помучиться со штопкой.

Но дело не в штанах!

Главное, ради чего пришло на ум это таежное приключение - мне есть, чего вспомнить, и скрасить серые Питерские дни приятными воспоминаниями о днях, проведенных в далеком Алыгджере...